Агония - Страница 23

Сначала фигурировала только одна версия происходящего: Ильин поссорился со своей девушкой и решил покончить жизнь самоубийством. Прочесали окрестности части, но ничего не обнаружили. Помчались на квартиру к Ильину на Наличной улице, до полусмерти напугав мать, но и там его не было. Правда в квартире обнаружили тетрадь, в которой на одной из страниц крупным неровным почерком было написано: "Узнать, когда рейс на Москву… Если летят, брать… идти на дежурство… все уничтожить". Оставив в квартире засаду, Машков с несколькими офицерами помчались в аэропорт. В аэропорту Пулково сослуживцы без труда установили, что Виктор улетел в столицу рейсом в 10:40.. Одна из стюардесс вспомнила, что на борту самолета летел молоденький младший лейтенант Однако вместо того, чтобы немедленно сообщить о происшествии и тем самым организовать задержание Ильина в Москве, командир части протянул время до позднего вечера. Только к исходу 21 января информация о беглеце поступила в областное управление КГБ. Ленинградские чекисты передали ее туда, где в то время находился пропавший младший лейтенант. То есть в Москву.

Тем временем Ильин, которого искали сослуживцы, уже был в Москве на квартире у своего дяди, бывшего милиционера. Дядя и его жена удивились неожиданному приезду родственника, но он их успокоил: "Хочу на живых космонавтов поглядеть. Когда такое еще представится".

На следующее утро, когда хозяева ушли на работу, Ильин взял летнюю милицейскую форму дяди (плащ и костюм) и в ней вышел из дома. На метро он добрался до станции "Проспект Маркса", вышел из нее и направился к Боровицким воротам. Дойдя до ворот, Ильин пристроился к милицейскому оцеплению и стал довольно энергично руководить толпой. Несмотря на то, что он единственный был в легком милицейском плаще, это не привлекло к нему внимания, хотя в то время, по официальной версии, его уже разыскивали.

Согласно версии следствия, место, которое занял Ильин, оказалось на стыке между двумя отделениями: в первом отделении подумали, что сержант из второго отделения, а во втором — что из первого. Через некоторое время Виктор перешел ближе к центру Кремля, где 'невероятное везение' повторилось опять. Оно заключалось в том, что в этом месте раньше находился милицейский пост, но буквально накануне он был упразднен. Поэтому там, во-первых, не оказалось штатного работника МВД и, во-вторых, появившийся человек в форме не вызывал никаких подозрений. Тем не менее, один из одетых в штатское офицеров КГБ все-таки подошел к Виктору и спросил: 'Ты чего здесь стоишь?' Но, получив равнодушно-вальяжный ответ 'Поставили, вот и стою!', чекист ретировался восвояси.

Ильин терпеливо ожидал приближения правительственного кортежа. Пистолеты в карманах были сняты с предохранителей. И вот у поворота на мост Боровицкой башни показались машины в сопровождении мотоциклистов. Пропустив первую машину, Ильин выскочил навстречу второй и, выхватив оба пистолета, открыл огонь. Он стрелял по лобовому стеклу и видел, как уткнулся в баранку водитель, как сидевшие в машине люди бросились под сиденье. Одна из пуль рикошетом ранила сопровождавшего кортеж мотоциклиста. Но тот, несмотря на ранение, направил мотоцикл прямо на террориста и сбил его. После этого Ильина скрутили.

Покушение на Брежнева не удалось. В машине, по которой велась стрельба, ехали космонавты. У Георгия Берегового осколками стекла было изранено лицо, Андриану Николаеву пуля задела спину. Водитель машины Илья Жарков скончался через сутки в больнице. Посмертно его наградили орденом Красного Знамени.

Виктору Ильину были предъявлены обвинения по пяти статьям Уголовного кодекса: организация и распространение клеветнических измышлений, порочащих советский строй; попытка террористического акта; убийство; хищение оружия; дезертирство. Однако до суда дело не дошло. Врачи поставили Ильину диагноз: психическое расстройство. В мае его поместили в одиночную палату Казанской психиатрической больницы со строгой охраной.

"Показ". Все что произошло, было лишь "показом", показом того, что во власти есть группа лиц, готовых на все, чтобы расправиться со своей родиной. В "Контуре" этим делом занимался полковник Роман Комаров, исходя из соображений осторожности, он сообщал своим друзьям и соратникам по "Контуру" только самую общую информацию, которую ему удавалось добыть, без расшифровки источников ее получения. Расследование этого дела было чрезвычайно важным. Доказательства причастности ответственных сотрудников КГБ СССР, лично его председателя Юрия Владимировича Андропова и некоторых лиц в министерствах и Центральном Комитете КПСС к покушению на генерального секретаря ЦК КПСС позволяли выйти с этими материалами на ЦК КПСС, требовать чрезвычайного заседания и на нем уничтожить причастных к покушению. Не так давно полковник Комаров обмолвился, что нашел человека с особо важными документами по этому делу — первыми протоколами допроса Ильина, его сослуживцев в части и еще некоторыми документами. Однако, со смертью Комарова все эти ниточки оборвались, получил он документы или нет, и если получил — то где хранит — все это было неизвестно. Ниточки надо было восстанавливать, чем и занимался сейчас генерал Соболев — с переменным успехом.

Кроме того генерал милиции Владимир Михайлович Соболев был отцом. Просто отцом. И сейчас он видел как его сын все глубже и глубже влезает в противостояние спецслужб, в политическую мясорубку, из которой выйти живым очень сложно, а неподготовленному человеку — почти невозможно. И что с этим делать — генерал Соболев не знал.